Мы продолжаем, друзья, наше собеседование о молитве и о вечернем правиле.
И сегодня обратимся к самой первой вечерней молитве святого Макария Великого к Богу Отцу. Вот обращение и прошение, которое этот великий светильник египетской пустыни адресует к Отцу Небесному: “Боже Вечный и Царю всякого создания, сподобивый мя даже в час сей доспети, прости ми грехи, яже сотворих в сей день делом, словом и помышлением и очисти, Господи, смиренную мою душу от всякия скверны плоти и духа...”.
Обратим внимание на те слова, которые мы вслед за великим подвижником древности, обращаем к Богу: “Боже Вечный и Царю всякого создания”. Мы, живя в этом скоро и постоянно меняющемся мире, чувствуем вольно или невольно власть времени над собою. Всё течет, всё изменяется. В одну реку дважды не войдёшь. Как быстро текут дни, месяцы, годы, десятилетия! Как быстро меняется, тускнеет, стареет, приходит в упадок сил человек! Вчера ты был младенцем, сегодня – юношей в расцвете лет, послезавтра – мужчиною зрелого возраста, и вот уж наконец старец: «Ой, жизнь моя кончается, сейчас я упаду»… И меняется не только человек, но и небо, и земля, и весь окружающий нас мир имеет свое начало и свой предел.
Все это чувствует бессмертная человеческая душа, душа, находящаяся в бренном, перстном, вещественном теле, которое как раз и подлежит пертурбациям и изменениям, от рождения стремится к кончине.
“Боже Вечный и Царю всякого создания!”, – подумать только, в час молитвы, находясь в категориях времени и пространства, мы обращаемся к Богу, Творцу неба и земли, Который пребывает вне видимого мира, но Своими Божественными энергиями этот мир содержит, этот мир пронизывает, ведя его к благим целям – тем целям, которые замыслил о нём Сам Творец. Следовательно, в час молитвы умом и сердцем мы выходим из мира и приобщаемся к таинственной вечности…
Отсвет вечности бывает видимым на челе молитвенного христианина. Неслучайно Священное Писание называет христиан сынами света, сынами Царствия. «Вы – свет мира», «Вы – соль земли», – с такими словами Христос обращался к апостолам. И действительно, свет и соль нашей жизни – это благодать, которая золотым дождем струится, осеняет сердце молящегося христианина. Если наша молитва нетороплива, неспешна, внимательна, если она исходит от сердца «сокрушенна и смиренна», благодать Господня явственно проливается, как «светлая лазурь на отдыхающее поле» человеческой души..
“Боже Вечный и Царю всякого создания!” Мы называем Бога Царем. Почему? Потому, что сама жизнь «от Бога нам дана», потому что в руках Небесного Отца и жизнь, и смерть, и воскрешение наше. Потому, что христианин в Таинстве Крещения, некогда им воспринятом, — неважно, во младенчестве, или в зрелые, сознательные годы, — обещал Богу чистую совесть. Мы принесли Ему, Царю неба и земли, клятву веры и верности.
Замечательно, что первая молитва вечернего правила напоминает нам о том, что мы — Его слуги, рабы, ученики, воины, друзья, — и являемся таковыми, если умом и сердцем, душой и телом служим Господу Богу так, как служат Ему все земные творения — небо и земля, луна и солнце, деревья и цветы — вся совокупность творения, стремящаяся к Творцу и выполняющая Его замысел.
«Господи, Ты сподобил меня, — продолжает святой Макарий Великий, — в час сей доспети. Ты даровал мне возможность пролить пред Тобою моление мое». Эти выражения свидетельствуют о том, что все наши земные слова, действия, помышления хороши только тогда, когда они увенчиваются молитвой.
Не секрет, что многие из нас тяготятся молитвенным правилом; иные высказывают это вслух — дети, отроки, а иные и взрослые таят змею в сердце своем. Всячески отлынивают, увиливают от молитвы; как будто нарочно занимают себя многими житейскими делами, только бы дотянуть до того времени, когда уже нет сил ни молиться, ни предстоять Богу, но остается лишь свалиться бездумно и безумно на смиренный одр и заснуть «без Божества и вдохновенья, и слез, и жизни, и любви».
Бедные мы, бедные, окаянные и несчастные, мы не понимаем собственного счастья, ведь мы выяснили с вами, что человеческая душа живет тогда, когда молится; не зря же древние говорили: «Dum spiro — spero» («пока живу (дышу) — надеюсь»), пока молюсь — живу и ощущаю дыхание жизни вечной.
Как мы должны дорожить, как благоговеть пред Творцом и насколько чувствовать себя счастливыми за то, что нам дано нашими нечистыми устами призывать Имя Всесвятого Бога. Подумаем! Единственно человек, разве за исключением Ангелов, способен славословить Своего Творца! Ни камни, ни песок, ни вода, ни море, ни птицы, ни животные не имеют возможности сознательно славословить Творца — этот дар, эта честь, это преимущество существа словесного, того, кто создан по образу и подобию Творца.
С чего же начинается обращение творения к Творцу, ученика — к Учителю, человека — к Богу? «Прости мне согрешения, яже соделал словом, и делом, и помышлением».
